Глобальная экономика вступила в относительно длительный переходный период к новому качественному состоянию на основе перебалансирования общемирового спроса и глубоких сдвигов в структуре предложения товаров и услуг. Уже начальная фаза этого транзита обнаружила для всех его участников необходимость адаптации к "продвинутой взаимозависимости", когда целостный экономический мир все более выступает основанием перемен в его национальных составляющих. Понимание логики этих процессов чем дальше, тем больше будет определять нескоротечную устойчивость результатов и российской экономической политики. Этому посвящен доклад Фонда "Институт современного развития", подготовленный по заказу Фонда Кудрина по поддержке гражданских инициатив. Мы публикуем одну из частей краткой версии этого доклада. Управление системными рисками Напор меняющихся не в лучшую сторону внешних условий и жестких внутренних ограничений устойчивому развитию не оставляет альтернативы перепозиционированию России в мировой экономике. Качество конечного результата, однако, не гарантировано. "Маршрут" изрядно обставлен рисками, немалая часть из которых не опознана. При этом на недооценку фундаментальных тенденций трансформации глобальной экономики, содержание которых во многом определяется беспрецедентным ускорением развития науки и техники, накладываются завышенные ожидания от "тактических ходов" в рамках не вполне ясных "стратегий" (например, в так называемом повороте на Восток). В то же время, погружение в детали, казалось бы, уже вполне выверенных долгосрочных планов нередко сбивает их "настройку", требуя новых решений, способных поменять логику уже разворачивающихся процессов (свидетельство тому – евразийский интеграционный проект). Все это, по большому счету – признаки "стратегического недостроя", способного привести уже не просто к отдельно взятым частным неуспехам, а к фронтальному сжатию конкурентной способности экономической системы в целом. В то же время, они-то и указывают на те сферы, где обозначившиеся количество рисков требует нового качества управления ими. Ближайшее десятилетие станет временем начала перехода к шестому технологическому укладу, связанного с внедрением масштабных инноваций и усилением конкуренции на новых глобальных рынках высокотехнологичных товаров и услуг. К 2025 году расчетный экономический эффект от применения прорывных технологий оценивается от 14 трлн до 33 трлн долларов США. В развитых экономиках уже реализуются программы, направленные на структурную перестройку промышленности и организации управления производством в соответствии с этими трендами. Не отстают Китай и Индия. Идет работа над формированием условий для развития производств, драйверами которых становятся преимущественно высокотехнологичные компании среднего бизнеса. Разворачивается международная конкуренция за будущие "сетевые" рынки, которым еще предстоит сложиться на основе нового предложения товаров и услуг, ориентированного на глобализацию индивидуального потребления. На трассе этого "межукладного перехода" Россия пока в числе отстающих. Национальная технологическая инициатива недостаточно ориентирована на формирование бизнес-среды, соответствующей описанным в докладе глобальным тенденциям. Незначительна и инвестиционная активность на этих направлениях. Органическая взаимосвязь технологического прогресса в мире и становления новых рынков, как представляется, требует расстановки новых акцентов в российской политике поддержки инноваций. Интенсивность распространения новых технологий в современной экономике — производная качества институционально-регулятивной среды и бизнес-климата. Соседи по глобальному хозяйству на Западе и Востоке заняты именно этим. Определение же приоритетов технологического развития сверху в отрыве от усилий по формированию нового поколения малых и средних бизнесов, "живущих" созданием новых рынков, будет малоэффективным. Без этого затруднительно ожидать устойчивых результатов как от разворота на Восток, так и в целом от действий, направленных на несырьевую реинтеграцию российской экономики в глобальное хозяйство. Доля России на мировом рынке в начале 2010-х гг. в % к мировому экспорту Источник: расчеты ВНИКИ В условиях падения российской экономики, вызванного возникшим в 2013—2014 гг. сочетанием негативных факторов (отсутствие структурных реформ, снижение цен на сырье, санкции), руководство России пытается укреплять связи с азиатскими государствами. "Поворот к Азии" должен не только помочь развитию российского Дальнего Востока, но и компенсировать потери от сворачивания сотрудничества с ЕС, США и их союзниками. В целом появление осмысленной внешнеэкономической стратегии в Восточной Азии будет для России движением в верном направлении — рост этого региона способен быть драйвером для российской экономики в целом. Азиатские возможности России не исчерпываются доступом к новым рынкам для экспорта сырья — страны АТР могут также стать источником капитала и технологий. Между тем в нынешних условиях достраивание "азиатского вектора" российской внешнеэкономической стратегии сопряжено со значительными трудностями и не заменит в среднесрочной перспективе связи с Западом. Развитие связей с государствами Азии и работа с региональными инвесторами происходит с запозданием и в крайне неблагоприятных внешних условиях. Специфические проблемы, над преодолением которых предстоит задуматься для успешной интеграции в АТР, заключаются в четырех вызовах: уходе от ориентации исключительно на Китай (при расширении торгово-инвестиционного сотрудничества с Индией и странами АСЕАН), снижении негативного влияния санкций (неформально многие азиатские банки и компании следуют в их фарватере), наращивании знаний о России среди азиатских инвесторов, а также углубленной экспертизе в России по АТР (включая государство, бизнес и гражданское общество). Значимый вопрос – постоянный мониторинг рисков экономики и особенно финансовой системы Китая, которые приобретают все более глобальный характер. В повестке дня – учет последствий для российского бизнеса от интернационализации юаня и корректировка завышенных ожиданий от реализации (в том числе и уже заявленных) инвестпроектов. В числе безусловных стратегических интересов России развитие Евразийского экономического союза. Чтобы реализоваться как интеграционная структура мировой значимости, ЕАЭС должен достичь убедительных результатов в ближайшие пять лет. Основное содержание интеграционного процесса на постсоветском пространстве пока находится в области торговли товарами. Казалось бы, рассчитывать на скорые и весомые результаты следует именно в этой области. Но в последние 3-4 года существенной переориентации товаров стран-членов ЕАЭС на внутренний рынок Союза не происходит. Нужно иметь в виду также, что чем более разнятся условия, на которых участники ЕАЭС строят свои отношения с третьими сторонами внешнеэкономической деятельности, тем сильнее оказывается риск дезинтеграции Союза. На его снижение, как представляется, должны быть направлены координация валютных политик стран-участниц и последовательные шаги по формированию общего пространства для движения капиталов. Евразийский экономический союз сегодня не представляет собой самодостаточный рынок. Однако его производственный и логистический потенциал в перспективе мог бы сделать ЕАЭС важнейшим связующим звеном экономических связей Европы и Азиатско-Тихоокеанского региона. Для того, чтобы осуществить эту идею на практике, необходима одновременная активизация переговорного процесса на двух треках — восточном и западном.Эксперты, Фонд "Институт современного развития"